Джордан только закончил завтракать, как зазвонил его мобильный. Он вытащил его из кармана рубашки, надеясь, что это звонит не Коринн.

Слава богу, это была мать, и Джордан с облегчением перевел дух.

— Доброе утро, — бодро приветствовал он ее.

— В пятницу вечером я собираюсь на выставку картин. Ты мне нужен, — заявила она со своим обычным королевским апломбом.

Поразительно, как много людей тут же подчинялись ее воле, стоило ей прибегнуть к такому тону! Конечно, то, что Нони Пауэлл была богата, играло решающую роль. Она была известна своей благотворительной щедростью и не считала для себя зазорным пользоваться этим для достижения своих целей.

— А что с Мюрреем? — спросил он, гадая, почему «ухажер», на которого мать полагалась чаще других, перестал ходить в ее любимчиках.

— Бедный мальчик поскользнулся на мокрых плитках и сломал лодыжку.

«Бедный мальчик» был франтоватым мужчиной шестидесяти лет.

— Жаль. А что за выставка?

— Галерея дорогого Генри. В Паддингтоне. В пятницу пройдет выставка последних работ Саши Торнтон. На последней ее выставке ты купил две картины, так что, может быть, в этот раз тебя также что-нибудь заинтересует.

Джордан тут же вспомнил. Море ярчайших красок. Маковое поле в Италии и ваза с бархатцами. Эти картины висели в офисе в одном из его городков для престарелых. И почти сразу ему на память пришли яркие волосы дочери Саши Торнтон. Девушка была в джинсах. Маргарет бы понравилась ее попка. Очень аккуратная. Но именно ее волосы подтолкнули Джордана к тому, чтобы попросить познакомить его с дочкой художницы.

Встреча произошла не вовремя и не к месту — на его руке тогда висела Мелани Тинделл, — но дочери Саши удалось возбудить в нем искру интереса. Джордан ничего не имел бы против, если бы они встретились повторно. Чудесная бледная кожа и, что удивительно, без веснушек. А еще глаза, такие зеленые, что он был бы не прочь погрузиться в их глубины… Чуть больше внимания к своей внешности — и она была бы неотразима! Почему она не старалась выглядеть привлекательнее?

Он вспомнил даже ее имя. Айви.

Ядовитый плющ? [1]

Между ней и ее матерью ясно ощущалось какое-то напряжение…

— Галерея откроется в шесть часов, — продолжила его мать. — Генри позаботится о приличном шампанском, к которому будут поданы обычные в таких случаях закуски. Если ты будешь дома к пяти тридцати, я скажу шоферу, и мы сначала заедем за тобой.

В настоящее время Джордан обитал в Балморале — районе, что был совсем недалеко от Палм-Бич, где жила его мать.

— Хорошо, — ответил он, решив, что, если Айви заинтересует его настолько, что можно будет за ней приударить, он сумеет найти себе другой транспорт.

Глава 3

Айви опаздывала. Движение в час пик в пятницу вечером было отвратительным. То же самое относилось к поиску свободного места на парковке. Шагая через три квартала, можно сказать, на цыпочках — «благодаря» своим модным туфлям, Айви молча кляла дизайнеров, диктующих подобный стиль моды. Они точно заслужили место в аду! Даже не так. Чтоб им вечно шагать там в своих творениях!

Завернув за угол, Айви увидела, как шофер запрыгнул в «роллс-ройс», занимавший два места рядом с галереей. «Для кого-то парковка — дело плевое, — подумала она, почему-то вспомнив Джордана Пауэлла. — И не только парковка. И с женщинами у такого состоятельного мужчины проблем быть не должно, тем более с его-то внешностью. Да, такого вряд ли сразу забудешь, даже если захочешь!»

Если сегодня в галерее будет Пауэлл… Если вдруг проявит к ней интерес… Что ей тогда делать? Кокетничать с ним или бежать от него?

«Смотреть и ждать! — сказала себе Айви. — Как говорится, цыплят по осени считают».

Генри Бойс, владелец галереи, о чем-то подобострастно говорил с посетителями, при этом не забывая поглядывать в сторону вновь прибывающих, поэтому он сразу заметил Айви. При виде ее он застыл с открытым ртом. Женщина со светлыми волосами, уложенными в стильную прическу, в бросающейся в глаза одежде и с высокомерным выражением на лице, тут же повернулась, чтобы понять, почему к ней потеряли интерес. Рядом с ней стоял какой-то мужчина.

Это был Джордан Пауэлл. И по его лицу расползалась восхищенная усмешка.

— Боже мой, Айви! — недоверчиво выдавил из себя Генри, начисто забыв о своем достоинстве.

— Кто это? — спросила женщина.

Она была много старше Джордана, хотя прекрасно сохранилась и была полна сознанием собственной важности.

— Простите меня, Нони, — скороговоркой произнес Генри. — Я совсем не ожидал… Это дочь Саши, Айви Торнтон. Айви, идите сюда! Ваша мама будет счастлива вас видеть.

«Ну, хоть в этот раз заявилась не в фермерской робе», — про себя закончила за него Айви.

Она справилась с оглушительным биением своего сердца, вызванным близостью Джордана Пауэлла, и улыбнулась:

— Пойду ее поищу.

— Рад встретиться с вами снова, Айви, — сказал Король роз, поразив Айви тем, что он не забыл их первую встречу. — Не думаю, что в прошлый раз вы встречали мою мать, — продолжил он, выступая вперед и протягивая руку, словно приглашая ее присоединиться к их тесному кружку. — Позвольте я вас представлю. Нони Пауэлл.

Его мать? Стерва, которая оглядела ее с головы до ног, словно решая про себя, стоит ли ей заводить с ней знакомство? У нее, как и у сына, были голубые глаза, но от них веяло холодом. Возможно, это было вызвано армией женщин, что осаждали Джордана?

Улыбка Айви стала чуть ироничной, когда она протянула руку:

— Рада с вами познакомиться, миссис Пауэлл.

— Вы тоже принадлежите к миру искусства, моя дорогая? — осведомилась та, снизойдя до того, чтобы легко пожать руку Айви своими пальчиками.

— Нет. У меня нет таланта моей матери.

— Вот как? И чем же вы занимаетесь?

Айви усмехнулась. Возможно, она и выглядит сегодня как модель на показе мод, но…

— Я работаю на ферме.

Естественно, после такого ответа мать Джордана Пауэлла должна была тут же забыть о ее существовании, поэтому Айви кивнула, словно прощаясь, до того, как ее отпустят.

— На ферме?… — недоверчиво переспросила Нони Пауэлл.

— Позвольте, я помогу вам отыскать вашу маму, — тут же произнес Джордан, беря Айви под локоть. Лукавая улыбка на его губах добавляла ему дополнительного шарма. — У меня очень неплохо получается двигаться сквозь толпу.

Айви не удержалась от потрясенного вздоха, а ее сердце снова начало отбивать какую-то бешеную джигу. Неужели он так всегда знакомится с женщинами — на раз-два? Ноги Айви следовали за ним, пока мозг все еще пытался осознать, что происходит.

— Очень мило с вашей стороны, — наконец пробормотала она, находясь под мощным натиском ощущений: горьковатого запаха одеколона, сильной, мускулистой руки на своем локте, уверенного мурлыканья сексуального голоса, озорных огоньков в обещающих рай голубых глазах.

— Исключительно эгоистический интерес. В тот раз у нас с вами не было возможности поговорить подольше, и меня разбирает любопытство.

— Почему? — требовательно вопросила Айви, начиная хмуриться оттого, как с места в карьер Джордан начинает к ней клеиться.

А ведь он знает, что она из провинции! Может, именно поэтому и клеится, предчувствуя новизну ощущений?

— Для начала — ваше преобразование, — ответил Джордан, и в его голосе послышались дразнящие нотки.

— В тот раз мама не одобрила мой выбор одежды. Однако сегодня я просто не хочу омрачать ей праздник.

— Ну, с вашим-то цветом волос омрачить что-либо весьма затруднительно, — заявил Джордан. — Ваши волосы как маяк.

Айви не могла принять его слова за комплимент. Он цедил их так небрежно… Так и не ставший взрослым мальчик играл в свои игры, и внутри Айви что-то — может быть, самоуважение — препятствовало эту игру поддерживать.

Она резко остановилась, убрала с локтя руку Джордана и пристально взглянула ему в глаза, словно пытаясь проникнуть в его мысли.